ПОЛЕВАЯ КУХНЯ

Предлагаю обсудить такое уникальное качество охотничьей собаки как чутье и его выявление на испытаниях. Приведу несколько интересных, на мой вгляд, высказываний различных авторов, писавших о чутье охотничьих собак:

"В правилах съезда под этой графой значится: «Чутьем» легавой подружейной собаки признается способность ее обонятельных нервов слышать на расстоянии запах самой живой дичи (первый элемент «чутья»), соединенная со страстным влечением к этой дичи (второй элемент «чутья») и уменьем осознать дошедший до нее запах (третий элемент «чутья»), завершающимися стойкой. Отсутствие или слабая степень наличия хотя бы одного из указанных трех элементов чутья признается недостатком и влечет понижение балла за чутье." (Р.Ф.Гернгросс "Полевые испытания легавых подружейных собак").

"Чутье собаки в свою очередь есть понятие сложное, распадающееся на два – обоняние и чутье собственно. Дело в том, что как и остальные органы чувств, обоняние распадается на два отдела – периферический, на поверхности тела, схватывающий соответственный раздражитель, в данном случае материальные частицы, отрывающиеся от пахучего тела, и центральный, лежащий в мозгу, перерабатывающий раздражения окончаний обонятельного нерва в определенные обонятельные ощущения, т.-е. дающий сознанию животного представления о запахах.
Обоняние есть, значит, ощущение запаха. Чутье же – обоняние, пропущенное сквозь призму сознания: легавая, например, из всех запахов, которые не могут не быть схваченные ее обонянием и которые гораздо грубее запаха дичи - запах земли, болотной воды, растений, неохотничьих птиц – не берет ни одного, а пропускает их, как будто их нет – они как вода протекают сквозь сито сознания. Собака, взволнованная чем-нибудь – половым ли инстинктом, потерей ли хозяина – перестает чуять ту самую дичь, которую перед тем великолепно охватывало ее обоняние." (М.Менделеева-Кузьмина. Типы работы легавой.)

«Я лично и многие знакомые охотники наблюдали, что вообще собаки сильнее чуют свежие наброды или не успевшее еще остыть место сидки птицы, чем только что переместившуюся саму птицу. Это предположение, что место, хорошо обсиженное птицей и только что ею оставленное, должно оставлять больше запаха, чем переместившаяся птица, находит себе подтверждение в словах Р. Домманже, который требует для определения силы чутья собаки по куропатке, чтобы эта куропатка обсиделась в данном месте не менее получаса, т. е. чтобы молекулы ее запаха успели бы распространиться на известное расстояние от нее.
Если же нужно, как выражается Р. Домманже, для создания надежного источника эманации, полчаса, то столько-же приблизительно нужно и для того, чтобы запах места после обсидевшейся на нем птицы потерял свою остроту». (Лесняк. Впечатления провинциала от Гатчинских полевых испытаний подружейных собак.)

«Приходится, к великому сожалению, признать, что более точного критерия оценки чутья, чем личный опыт и наблюдательность судей, пока что не существует, и все попытки внести в него некое подобие точности на основе необъективного исходного материала едва ли будут успешными». (А. Платонов. Запах, обоняние, чутье.)

«Наша охотничья литература о гончей не движется вперед, а остановилась на одном месте, точно вопрос о гончей исчерпан до дна и дальше идти некуда. У нас еще замечается довольно странное явление: все, что было сказано о гончей нашими авторитетами, принято на веру, и охотники не хотят даже проверить, правы ли наши знатоки и любители. Насколько бывают непогрешимы эти авторитеты, показывает нам действительность. Возьмем для примера вопрос о чутье гончей. Справочная книга для охотников, календарь Сабанеева, указывает на верхочутость, как на одно из неоцененных достоинств костромской гончей. Наши охотники, наслушавшись рассказов про знаменитых костромичей, стали восхвалять верхнее чутье гончей наравне со всеми книжными атрибутами, присущими этой гончей, приняв все это и даже самое существование костромской гончей на веру. Действительность же говорит, что верхочутыми гончими зверя сгонять нельзя; разве зайца, да и то редко. Причина та, что верхочутая гончая с поднятой головой несется то справа, то слева следа и часто без толку уносится вперед от гончей, которая, как пришитая, держится следа.
Это, утверждает охотник, пятидесятилетняя охота, которого выработала большую практику и наблюдательность. То же самое писал еще в 1875 году в «Жур. Ох.» наш русский охотник Рахманов, советуя верхочутов вешать. Личные наблюдения пишущего эти строки вполне согласуются с вышеозначенными. Французы и англичане, как утверждают люди знакомые с охотничьей литературой этих народов, ценят только гончую, которая держит след, как пришитая, «line hunter’a», ибо только с такими гончими всякий зверь рано или поздно, а будет сгонен.
У англичан и французов термина «верхочутая» для гончей вовсе нет, а то, что у русских охотников «верхочутый», у них – «flighty, bricoleur», которых они уничтожают. Думаю, что показания охотников, умудренных более чем столетним опытом, как англичане и французы что-нибудь да значат». (Баковецкий К. О верхочутых гончих.)